Всеволод Викторович Куликов: «Это самая нескучная работа на свете!»

Всеволод Викторович Куликов – преподаватель английского языка в ступени 5-6, в Эпишколе работает второй год.

О том, как он искал Эпишколу, зачем младшим подросткам изучать английский, и что больше всего вдохновляет в работе учителя (спойлер: играть в футбол с учениками), читайте в интервью с педагогом!

– Наверное, у меня не самый классический путь ) Вообще я в преподавании больше 7 лет, работал и в государственной, и в частной школах. И в какой-то момент передо мной был выбор: либо начинать работать самостоятельно – создавать языковые курсы, искать себе учеников и т.д. Либо найти такую школу, которая бы мне подошла. И сначала я стал искать что-то недалеко от дома, общаться с соседями, узнавать, где учатся их дети. И вот разговорились с соседской девочкой во дворе, пока выгуливали собак. Я спросил, где она учится, она ответила, что в Эпишколе. До этого я про Эпишколу не знал, хоть и живу рядом. Спрашиваю: «Ну и как тебе?» Она: «Вообще супер!» (она учится в начальной ступени). Потом увидел её родителей, расспросил их про школу. Нашел сайт, написал туда, приложил резюме – и меня пригласили на собеседование.

– Наверное, самое яркое впечатление было как раз от собеседования. Со мной беседовал Юрий Владимирович (Юрий Владимирович Берхман, руководитель средней и старшей Эпишколы – прим. ред.), и мы проговорили почти три часа! За это время понял, что мы как будто на одной ценностной волне. Очень теплое было ощущение от приема, от общения, от осознания, что ты нашел место, где тебя понимают и принимают. Так я и оказался здесь.

– Наверное, можно так это сформулировать: в Эпишколе ты оказываешься в ситуации свободы. Здесь нет традиционной модели руководства, где тебе четко диктуют, что и как делать. Причем, это распространяется и на педагогов, и учеников. И оказывается, что это такая палка о двух концах: с одной стороны, это очень ценно и дает мне, как педагогу, много возможностей. А с другой – это сложно, много ответственности. И я учусь постоянно находить этот баланс возможностей, которые я могу реализовать в работе с детьми, и ответственности, которую готов на себя взять.

– Если честно, я вначале немного боялся (смеется). У меня опыт работы был больше со старшими подростками, с 9-11 классами. Там все коррелирует с привычным мне коммуникативным подходом: мы с ребятами на уроках много говорили, обсуждали актуальные, часто дискуссионные темы. Условно, «смертная казнь» – нужна или нет? Какие есть аргументы за и против? И все это на английском. Еще я работал с малышами начальной школе – и там тоже другое: мы пели песенки на английском, танцевали.

А 5-6-классы – это как будто пограничное состояние: уже не дети и еще не взрослые, хотят шутить, играть, а уже надо выводить их на серьезную работу. И к ним необходимо постоянно искать подходы – как дать содержательные вещи, и при этом не «передушнить», говоря их же языком.

– По-моему, от моих учеников я ни разу этого не слышал! Но трудность, на мой взгляд, в другом: в этом возрасте подросткам еще сложно увидеть практическую потребность в английском, особенно если их не окружает языковая среда. Конечно, изучать языки полезно для развития, для увеличения количества нейронных связей и т.д. Но все-таки язык – это прежде всего средство коммуникации.

По моим наблюдениям, язык становится актуальным в более старших классах или уже в вузе – когда человек выходит в большой мир, и понимает, что, возможно, его профессия будет на этом завязана. Или уже может и хочет куда-то самостоятельно путешествовать. Меня в свое время заинтересовала культура, поэтому захотелось смотреть фильмы в оригинале, глубже понимать тексты любимых песен и т.д. А младшие подростки редко окружают себя языковой средой самостоятельно.

– Я стремлюсь как раз-таки организовать для моих учеников языковую среду в урочное время, показать разнообразие и пользу языка. Стараюсь задействовать юмор, разные ходы и приемы, чтобы ребят что-то удивило и зацепило, чтобы они «вошли» в язык если не через практическую необходимость, то через интерес.

– Скорее, я бы сказал, что это про целостность. Мы в рамках ступени стараемся удержать интегративный подход, выстроить связи между разными областями, предметами, чтобы у детей сформировалась большая целостность восприятия. Например, тему окружающей среды мы готовили в сотрудничестве с учителем естествознания Анастасией Андреевной. Мы сделали так, чтобы наши материалы коррелировали друг с другом: например, Анастасия Андреевна дает детям научную классификацию видов или охранный статус, и у меня такого же типа материал, но на английском и со своими примерами животных. В рамках погружения планировался поход в зоопарк, поэтому сначала мы с ребятами «сходили» на виртуальную экскурсию в заповедник в Канаде, разобрались, какие категории являются обязательными при описании видов, нашли интересных представителей животного мира. Потом уже во время реального похода в зоопарк был квест с карточками, и ребята были уже готовы выполнять задания и на русском, и на английском языке.

Т.е. моя цель здесь – вывести теоретический материал в практику, окружить их какой-то языковой средой в отсутствии естественной. И заодно выстроить целостность, логические связи-мостики между изучением языка и другими сферами жизни и другими предметами.

– В 5 классе у них наступает своего рода переломный момент, потому что в начальной школе все-таки другие задачи – там нарабатывается некая база языка, и другой стиль преподавания. А сейчас они переходят ко мне, и я хочу уже начать погружать их в языковой контекст, говорить с ними, выводить их на возможность формировать собственные суждения на другом языке. И это непросто.

– Это самая нескучная работа на свете! Пока у меня все в порядке со вдохновением, оно никуда не пропадает ) Я могу с разным настроением уходить с работы: быть подавленным или, наоборот, окрыленным, но никогда – с ощущением будничности и рутины. Где еще можно посреди дня выйти погонять с детьми в футбол, посмеяться, вместе узнать что-то новое?.. Работа с детьми очень эмоционально заряжает. Здесь как будто переживаешь второе детство ))